Чтоб я так ругалась! В смысле, умела!

Это я ПКС-10 догрызаю. Именно там, если вдруг кто не знает, находится расширенная версия беспримерной, хотя и краткой беседы двух любящих братьев о политике и семейной жизни.
Речь Ф-на перед Финвэ практически не отличается от той, что в Сильме, зато Старший бесподобен как всегда. Мне собственно теперь интересно - а на какую из частей речи Ф-на он собирался "дать ответ на совете"? Что он именно что по праву говорит, как король? Остальное там вроде либо фактическое (Финвэ действительно вел эльдар в Валинор, че уж там), либо лирическое (гордыня Феанора и два других сына, которые готовы поддержать отца даже если старшему шлея под хвост попала).

Новые сведения из жизни Мелькора - он "мог, хотя и испытывая боль, менять облик или ходить невидимым". Интересно, почему вдруг боль? Это о периоде, когда он еще Сильмариллы не цапал голыми руками и на мечи не напарывался...\

Ну и напоследок - чтоб я так ругаться умела, а? 
К безусловному чемпиону за авторством Хурина "Камыш болотный" добавилась вдохновенная речь Мелькора: 

Слизь Ульмо! Я еще одолею тебя, высушу до липкого ила. Да, вскоре Ульмо и Оссэ исчахнут, а Уйнэн будет корчиться как червь в грязи у моих ног!

Это он так море проклял. И чего он, спрашивается, потом на Ф-на обижался? Тот по сравнению с некоторыми вполне безобидно выразился. Всего-то трус и повелитель рабов. Подумаешь. 

ПКС-10, окончание

Фраза "Ибо сказал Финвэ: «Пока длится изгнание сына моего Феанора, так что не может он прийти в Туну, я считаю себя лишенным короны и не буду встречаться с моим народом»" неожиданно заиграла новыми красками. Он поставил ультиматум, да. Но как я раньше не замечала, что его удовлетворили? 
"Ибо Финголфин протянул Феанору руку, сказав: «Ныне делаю я, что обещал. Я прощаю тебя и не помню обиды»" 

А вот реакция - точнее говоря, ее отсутствие - на меч, обнаженный в зале Совета (кем и против кого, ладно уж, опустим), продолжает доставлять.

Ну да не тем будь Финвэ помянут.

"Там, у дверей, нашли мы убитого короля. Голова его была размозжена будто от удара огромной железной булавой. Никого более не нашли мы: все бежали, а он стоял один, защищаясь. Да, несомненно, он защищался; ибо меч его лежал рядом, скрученный и оплавленный, будто в него попала молния".